Боец снова закричал и отпустил меня. Я, уже успев попрощаться с жизнью, пополз назад. Оправившись, экзоскелетчик снова протянул ко мне руку, и я опять ударил топором. Броня на руках всегда слабее, это единственная возможность сделать кисть достаточно подвижной, ну и чтобы можно было пользоваться обычным оружием. Чтобы пальцы пролезали в спусковую скобу.

Лезвие топора рассекло бронированную перчатку, и тогда я ударил ещё раз и ещё, напрочь отделив пару пальцев.

Боец снова закричал, из обрубков щедро брызгала кровь, вытекая на брусчатку.

Пора было заканчивать с ним. Я бросился вперёд, оттолкнувшись от земли, завалился на вторую, целую, руку, бойца в экзоскелете и тут же получил удар в живот. В рёбрах что-то хрустнуло, но боли я не почувствовал. Модулятор сработал штатно.

В ответ я снова рубанул его топором, на этот раз по голове. Один раз, второй, третий, оставляя на шлеме зазубрины. Микровибрации искусственных мышц позволяли моим рукам развивать чудовищную силу, но этого было недостаточно, чтобы справиться с броней боевого экзоскелета. На четвертом ударе боец перехватил мою руку, потянул на себя. Я почувствовал, как по предплечью течет его кровь, столкнулся с ним взглядами.

Его лицо оказалось открыто, посечено стеклом. Его глаза были полны ярости. Он разорвет меня даже без руки и ноги, если я ничего не сделаю.

Левой рукой я выхватил из кобуры пистолет, прижал к разбитому визору и нажал на спуск.

Попадание в голову. Повреждение оптического импланта. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Участник шоу ID789526 ликвидирован. Получено 500 опыта.

Пуля глухо щелкнула о заднюю поверхность шлема, хватка бойца ослабла, и я смог выбраться. Перевернулся на спину, уставился в небо, голубое и чистое, без единого облачка. Не удивлюсь, если их специально разогнали для того, чтобы обеспечить дронам лучшие условия для работы. Для того, чтобы они засняли финальную бойню.

Я остался один. Последний выживший из участников первого сезона шоу. Победитель. Я шел к этому все это время, хоть и не предполагал, что это закончится именно так.

Мои друзья…

Ника погибла по глупой случайности. Точно по такой же, по какой она вообще пережила первые дни в Казани. Если б девушке повезло меньше, и мы бы не встретились, то ее сожрали бы ещё в самом начале. Уж слишком она была не подготовлена для выживания. Потом мы стали это исправлять, готовить ее, превращать в бойца. А в конечном итоге все кончилось так, как закончилось.

Чех. Чех погиб, чтобы прикрыть меня. Буквально закрыл меня своим телом.

Может быть, причиной этому стало то, что он меня и втравил во все эти наемничьи дела тогда, больше года назад. Ведь если б не он, я так и остался бы обычным менеджером в «Кристалле», торговал бы себе водкой, налаживал бы контакты с местными магазинами, получал бы квартальную и годовую премию.

Жил бы в съемной квартире пять на четыре метра, катался бы на поддержанной «Ладе Алине», ходил бы в тир, а вечера проводил бы в рок-клубах, среди таких же корпоратов низшего звена и простых работяг, которые мечтают при этом попустить пиджаков высшего звена.

Не было бы у меня в жизни ничего другого. Я бы не получил денег и уважения, не заработал бы статус Легенды Новой Москвы и террориста номер один в России. Не узнал бы ничего о своем происхождении, и о том, что на самом деле моя родная мать мне далеко не мать, а настоящей родительницей был то ли искусственный инкубатор, то ли какая-то неизвестная женщина.

И все было бы иначе.

Сейчас, когда все закончилось, я просто смотрел на небо. Я победил, но никакой радости мне это не принесло. И во мне снова зарождалось давно забытое чувство.

Эти уроды заставили убивать нас ради зрелища. Да с их точки зрения мы были преступниками, осужденными государством на очень большие срока, некоторые даже вплоть до пожизненных. Обычные люди считали нас уродами, государство — опухолью, которая даже в переработку не годится, и ее можно только сжечь в крематории, как то, что остается от трупа после того, как из него вырезают все импланты и органы.

Но разве мы не были людьми?

С одной стороны, наверное, мы это заслужили. С другой…

Нас ведь никто не гнал в шоу. Мы сами подписали контракт. Конкретно в моем случае выбор был простым: отправиться в Казань выживать в городе полном зомби, либо уехать в тюрьму, прожить там, сколько получится, а потом умереть, получив либо нож в грудь, либо оказаться задушенным подушкой. Ну или мало как тамошние обитатели придумают, как исполнить мой приговор.

Я продолжал смотреть на синее небо и заметил, как дроны постепенно начинают разлетаться в стороны. Зрелище закончилось, на том, как я валяюсь на брусчатке, рейтингов не соберешь. Неинтересно это, нет адреналинового всплеска, когда очередного осужденного преступника разрывает на части морф, нет этого щекочущего ощущения в груди. И ставки делать не на что.

Наверное, картинку-то из эфира уже убрали, показывают что-нибудь другое. Комментаторов, например, или еще что-нибудь. Нарезку ярких моментов со всего сезона. И они там орут о том, каким бодрым получился сезон, сколько крови пролилось, ну и зазывают смотреть второй.

Если я все понял правильно, то скоро должен прибыть летун. Меня эвакуируют из мертвого города, потом, наверняка, погонят на какую-нибудь пресс-конференцию. Там я выступлю. А что дальше?

Мстить за убитых друзей? А кому? Пиджакам? Да, это вариант, но устроив еще одну кровавую баню, я не добьюсь ничего. Просто отменю свою амнистию и уеду в итоге в тюрьму.

Добраться до Темноводова и наказать его за то, что он весь сезон вставлял мне палки в колеса? Тоже можно. Если приложу достаточно усилий, то смогу нанять людей, может быть, пробиться через его охрану и убить. Это было бы весело тем более, что я вроде как обещал.

Но какой смысл множить насилие? Последние недели, проведенные здесь, в руинах мертвого города, на сто процентов состояли исключительно из насилия. И я, если честно, от него устал. Если так прикинуть, то количество убитых мной людей перевалило за пару сотен. Две сотни жизней. Да, они в большинстве своем пытались убить меня, и я защищался, но все равно.

С точки зрения Новой Москвы — это капля в море. В день в ней умирает гораздо больше людей. Как и по всему миру, в ЧВК, участвующих в колониальных войнах, в результате интриг корпораций, в результате выбросов с производств и прочего.

Но я просто устал. Пожалуй, наилучшим вариантом будет исчезнуть. У меня остались контакты среди решал, есть деньги. Криптовалютный кошелек как был, так и есть. Можно просто купить себе новую личность через Фаната или того же самого Кастета. Ник сделает мне операцию, и я снова поменяю лицо.

А потом попытаюсь уехать из России. Это будет неплохо. В последнее время я все чаще думаю, что можно было бы отправиться на Кубу. Закаты, шорты, пальмы, ром, мулатки. С моими деньгами там можно устроиться вполне себе неплохо, главное — найти вариант вырваться.

Да. Так я и поступлю.

Я ждал сообщения от интерфейса, но его не было. Зато перед глазами появилось уведомление о входящем звонке. Обычном, как будто звонили мне с телефона, будто я все еще нахожусь в Новой Москве, а не в Старой Казани, да еще и с перепрошитой кибердекой.

Я кликнул взглядом по кнопке «принять» и услышал в ушах знакомый голос.

— Привет, Молодой. Поздравляю тебя с победой в шоу. Теперь ты можешь считать себя вдвойне легендой.

Я узнал его. Это Макс, тот самый пиджак, который приходил в мою тюремную камеру и предлагал мне контракт. Да и потом я его пару раз видел, он приходил в мою другую тюрьму, уже корпоративную, инструктировал меня и консультировал по поводу имплантов, которые мне ставили. Наверное, он был кем-то вроде моего куратора.

— Однако у меня есть для тебя новость, — продолжил пиджак. — Возникли небольшие затруднения.

Глава 2

— Когда меня вывезут отсюда? — спросил я.